© Public DomainНемецкий парад у Триумфальной Арки в Париже, 1940 г.
Но фоне же проводимой специальной военной операции на Западе и вовсе решили, что вспоминать добрым словом советского солдата не стоит. Пока в Польше сносят памятники погибшим красноармейцам, свое «фи» решили выказать и во Франции.
«Восьмого мая во Франции традиционно будут проводиться празднования, посвященные победе во Второй мировой войне. Всегда послы и военные атташе — сначала Советского союза, потом России, Белоруссии как стран, которые внесли решающий вклад в победу над фашизмом, приглашались. В этом году нам места на трибуне не нашлось. Хотя там будут сидеть послы тех стран, которые воевали на стороне гитлеровской Германии», — приводит РИА Новости слова посла России в Париже Алексея Мешкова.
Вместо этого российские дипломаты 5 мая почтили память советских граждан, погибших во Франции в годы Второй мировой войны, на мемориальном кладбище советских воинов в г. Нуайе-Сен-Мартен, а 6 мая возложили венки к памятнику русским участникам движения Сопротивления на кладбище Пер-Лашез в Париже.
Конечно, с России не убудет от отсутствия французского приглашения. Скорее приходится сожалеть о короткой памяти жителей республики.
Не предать, а предвидеть?
Осенью 1938 года премьер-министр Франции Эдуард Даладье стал одним из подписантов Мюнхенского соглашения, которое передавало Судетскую область Чехословакии Третьему Рейху. Даладье сделал это, несмотря на наличие обязательств перед Чехословакией и несмотря на готовность СССР выступить единым фронтом с французами для отражения гитлеровского нападения на Чехословакию.
Даладье оставался в кресле премьера и летом 1939 года, когда Советский Союз пытался достичь с Великобританией и Францией оборонного соглашения, дабы противостоять Германии. Чехословакия к тому времени уже исчезла с карты, превращенная в профашистскую Словакию и немецкий протекторат Богемия и Моравия.
Лишь когда стало ясно, что Лондон и Париж морочат голову Москве, СССР, защищая собственные интересы, решил подписать Договор о ненападении с Германией.
После того, как Германия вторглась в Польшу, с которой Франция была связана договорными обязательствами, Париж начал боевые действия.
«Самым жалким образом»
Располагавшая более чем 3-миллионной армией, почти 3000 танков и 2400 самолетов, Франция вела себя на фронте настолько пассивно, что этот период вошел в историю как «Странная война». Париж спокойно смотрел на то, как терпят крах поляки, не пытаясь им помочь, как раньше не помог и Чехословакии.
Никому еще не известный тогда генерал де Голль, глядя на настроения в войсках и в политических кругах своей страны, пророчески заметил: «Мы проиграем войну самым жалким образом».
10 мая 1940 года началась реализация немецкого наступательного плана «Гельб», целью которого являлись Франция, Бельгия и Нидерланды. Танковые соединения вермахта, обходя мощные укрепления французов, уходили далеко в тыл противника, окружая целые дивизии.
15 мая 1940 года французский премьер-министр Поль Рейно, сменивший Даладье, позвонил в Лондон Уинстону Черчиллю, заявив: «Мы потерпели поражение... Они устремляются в прорыв с танками и бронемашинами». Черчилль пытался успокоить Рейно, но тот повторял как заведенный: «Нет, мы разбиты, мы проиграли сражение».
Национальный стыд
К 4 июня гитлеровцы оккупировали Северную Францию и Фландрию. Новая фаза наступления, начатая немцами 5 июня, окончательно обрушила оборону французов. Попыток защитить Париж даже не предпринималось: французское правительство сбежало из столицы в Бордо. 14 июня немцы входили во французскую столицу победным маршем.
22 июня 1940 года был подписано Компьенское перемирие. По договору 60 процентов территории страны, включая Париж и все атлантическое побережье, становились оккупационной зоной Германии. Французская армия должна была разоружиться и передать тяжелое вооружение немецким войскам. Предусматривалось сохранение минимальных соединений для поддержания порядка, численность которых должны были определить Германия и Италия. Французский военный флот должен был быть демобилизован и помещен в порты под наблюдение оккупационных сил. На Францию также возлагалась обязанность содержать немецкие войска на своей территории. Франция передавала Рейху всех немецких военнопленных, в то время как французские солдаты должны были оставаться в лагерях для военнопленных до окончания боевых действий в Западной Европе. Кроме того, Франция обязывалась выдать Рейху находящихся на ее территории граждан Германии, которых укажет немецкое командование.
Кто с кем воевал?
Интересная особенность — во Франции много памятников, посвященных Первой Мировой войне, и куда меньше монументов, касающихся периода Второй Мировой. Объяснение простое — гордиться нечем.
Потеряв убитыми 84 000 человек и 1 000 000 пленными, Франция выбыла из борьбы с фашизмом как государство. Так называемое «правительство в Виши» маршала Петена было коллаборационистским. 76 000 французских евреев были отправлены в немецкие концлагеря. Режим Виши силами своей «милиции», насчитывавшей 35 000 человек, вел охоту на коммунистов и других противников новых порядков.
Десятки тысяч французских добровольцев отправились в 1941 году воевать против СССР. В 1945 году в советском плену окажется свыше 23 000 французов, воевавших на стороне Гитлера.
А что с другой стороны? Изначальная численность движения «Сражающаяся Франция» Шарля де Голля составляла 1300 человек. К 1943 году, когда во Второй Мировой войне наметился коренной перелом, на стороне антигитлеровской коалиции сражались около 60 000 французских военных, из которых половину составляли бойцы из французских колоний. Напомним, в начале Второй Мировой войны в армии Франции было свыше 3 000 000 человек. Простите, а где остальные?
Стремительный прирост сил де Голля начался только после высадки союзных сил в Нормандии в 1944 году. То есть большая часть французов стала героическими патриотами тогда, когда исход борьбы был предрешен. И героические парни из эскадрильи «Нормандия — Неман» в этой картине принципиально ничего изменить не могут.
Место в прихожей
Сами французы признают — наиболее дерзкими и смелыми партизанскими отрядами Сопротивления были те, костяк которых составляли французские коммунисты и бежавшие из немецкого плена советские солдаты.
Уинстон Черчилль не скрывал в 1941 году, что рассматривал генерала де Голля скорее как пропагандистскую фигуру, нежели как реального союзника.
В июне 1941 года, после нападения Германии на СССР, власти Советского Союза признали в качестве законного представителя французского народа «Свободную Францию». Советский Союз говорил о необходимости полного и безоговорочного восстановления независимости Франции, в то время как Великобритания и США не забывали порой напоминать де Голлю, что полноценным союзником он не является.
В 1944 году командующий американскими силами генерал Эйзенхауэр открыто заявил, что после высадки в Нормандии французы должны полностью подчиняться предписаниям «союзного командования», а организации де Голля нет места в этом раскладе сил. После встречи с Рузвельтомв Вашингтоне де Голль написал: «Слушая американского президента, я окончательно убедился, что в деловых отношениях между двумя государствами логика и чувство значат очень мало в сравнении с реальной силой, что здесь ценится тот, кто умеет схватить и удержать захваченное; и если Франция хочет занять прежнее свое место, она должна рассчитывать только на себя».
Переписанная история
Знаменитый полулегендарный эпизод, связанный с реакцией немцев на присутствие французов на подписании капитуляции Третьего Рейха, возник не на пустом месте.
«А эти что, тоже нас победили?» — немецкий вопрос обиден для Парижа, но совершенно справедлив. Не то, что США, Великобритания и СССР — поляки, чехословаки, югославы, даже греки внесли более весомый вклад в разгром нацизма. Одно партизанское соединение Ковпака потрепало вермахт сильнее, чем все французские силы с июня 1940-го.
Франция не победила фашизм — ее от него спасли, как ту же Бельгию, Норвегию или Данию. СССР на своем горбу втащил французов назад в число великих держав, откуда Лондон и Вашингтон были не прочь их выкинуть навсегда.
В мае 1945 года 57 процентов граждан Франции говорили, что Советский Союз внес решающий вклад в победу над фашизмом. Сегодня таковых настолько мало, что российских представителей можно не приглашать на торжества в честь Победы, не боясь народного гнева.
История переписана, се ля ви.
Комментарии читателей
на нашу рассылку