Ни один саммит за последние полвека не был таким впечатляюще неудачным, как G7 в этом году в Канаде. Канада, которая гордится общей любовью к себе, сама обеспечила крушение поезда. Последней каплей стало то, что президента США Дональда Трампа возмутили ремарки премьер-министра Канады Джастина Трюдо, и он отозвал свою подпись под заключительной декларацией.

трамп
Несмотря на все усилия, предпринятые так называемыми шерпами, встречи на высшем уровне иногда проходят весьма неудачно. В 1986 году встреча в Рейкьявике между Рональдом Рейганом и Михаилом Горбачёвым закончилась поздно и без подписания соглашения. В 1989 году саммит на Мальте между тем же Горбачёвым и Джорджем Бушем-старшим напоминал бушующее море. Повестки дня саммитов G7 и G8 также менялись из-за совершенно непредвиденных событий, таких как ядерные испытания Индии и Пакистана (1998 год) и террористические акты в Великобритании (2005 и 2017 годы).

Но ни один саммит за последние полвека не был таким впечатляюще неудачным, как G7 в этом году в Канаде. Канада, которая гордится общей любовью к себе, сама обеспечила крушение поезда. Последней каплей стало то, что президента США Дональда Трампа возмутили ремарки премьер-министра Канады Джастина Трюдо, и он отозвал свою подпись под заключительной декларацией.

Никто и не ожидал, что этот саммит пройдёт гладко. Даже когда семь лидеров собрались в Ла-Мальбе, уже предполагалось, что, скорее всего, это будет саммит G6+1. Лидеры собрались в разгар международного спора о тарифах США на сталь и алюминий. Канада и европейцы надеялись, что, выступив единым фронтом на G7, они убедят Трампа передумать. Это изначально было недоразумением. Трамп иногда меняет своё мнение, но не потому, что этого хотят другие.

Трамп также расстроил других участников, выразив сожаление об отсутствии России и призвав к возобновлению её участия в G8. Это особенно возмутило Великобританию, ибо премьер-министр Тереза Мэй прибыла в Канаду с совершенно противоположным предложением. Без каких-либо изменений относительно Крыма и Минских соглашений не может быть и речи об ослаблении санкций, не говоря уже о членстве России в «восьмерке».

Повестка дня, вероятно, также мало повлияла на плохое настроение Дональда Трампа. Хотя она не вызывала споров у канадцев и европейцев: изменение климата, гендерное равенство, рабочие места на будущее - всё это породило раздражение у президента США и его внутреннего окружения. Трамп не скрывал своих чувств, когда нарушил дресс-код на официальном ужине, опоздал на рабочий завтрак по равенству полов, а затем вообще покинул саммит, мотивировав это необходимостью исторической встречи с лидером КНДР Ким Чэн Ыном. По этому поводу сразу появились колючие комментарии, что Трамп отвергает друзей и обхаживает врагов.

Разброд и шатание во время и после саммита G7 в Канаде совпали по времени с саммитом Шанхайской организации сотрудничества в Китае. На саммите ШОС в Циндао никакой напряжённости не было. Таким образом, на одной стороне мира мы наблюдаем начало развала самозваной глобальной элиты, а на другой - становление более динамичной и влиятельной группировки Китая, Индии, России и многих центральноазиатских государств.

На самом деле такой контраст выглядит слишком упрощённо. Для G7 2018 год не стал годом распада, а скорее формированием формулы 6+1, где у США своя позиция и свои интересы. Вопрос не в том, как терпит неудачу группа старых богатых стран (G7), а в том, что новая группа (ШОС) объединяется, чтобы увеличить своё глобальное влияние. Что касается G7, то трудно сказать, как долго удержится трансатлантический и - в меньшей степени - транстихоокеанский альянс.

Вопрос в том, представляет Дональд Трамп будущее США или прошлое страны? Является ли он уклонившимся от правильного пути деятелем или же его национализм и неприязнь к мультилатерализму указывают на путь, который выбрали Соединённые Штаты?

В первом случае европейцы, вероятно, могут подождать, когда США вернутся к своей знакомой политике - если не через два, то через шесть лет, и Европа может повременить с серьёзной переориентацией. В последнем тарифном споре вокруг стали в 2003 году ЕС обратился в ВТО и выиграл. Если справедливость в торговле как раз то, что влияет на раскол G7, то тогда шторм может утихнуть так же быстро, как и возник.

Налицо ещё проблема стиля. Дональд Трамп бросает вызов всем известным нормам дипломатии. Хотя он может быть невероятно груб с другими лидерами, он также, похоже, способен терпеть некоторую грубость в ответ. Французский президент Эммануэль Макрон понял, что именно прямолинейность в разговоре с Трампом вызывает у последнего нечто похожее на уважение.

Однако если торговые разногласия не являются временными, а проблема «стиля» Трампа более существенная, чем кажется, то тогда раскол с США становится более серьёзным. То, что мы наблюдаем, является доказательством того, что США и европейцы (плюс Канада и Япония) всё чаще видят мир по-разному и подписываются под разными ценностями. В перспективе это может быть не что иное, как конец мирового порядка после 1945 года, когда США уходят из Европы экономически и политически, но ещё не совсем с точки зрения безопасности и обороны.

Такой конец был давно предсказан. Были опасения, что президент Барак Обама из-за своей относительной молодости и неевропейского происхождения будет проявлять меньше интереса к европейским союзникам и оказывать им поддержку. И медленная эволюция политики ЕС в области обороны и безопасности отражает понимание того, что поддержка США может оказаться менее надёжной в будущем.

Существует и менее драматическая интерпретация событий. Возможно, вместо демонстрации капризов Дональда Трампа или предвидения неизбежного раскола между США и Европой «разборки» в Канаде в этом году показали лишь то, что G7 как группа изжила себя. Возможно, последние события продемонстрировали, что ни одна группа, которая исключает Китай, Индию и Россию (достаточно назвать только эти три страны), больше не имеет смысла, и G20 (или что-то ещё) займёт подобающее место. Как бы то ни было, в надежде на лучшее, но готовясь к худшему, Европе нужно не исключать такого будущего, в котором она и США могут пойти разными путями. Для ЕС это может стать гальванизирующей перспективой; у Великобритании же, учитывая проблемы с Brexit, выбор весьма незавидный.